Предтечи этажерок [СИ] - Константин Николаевич Буланов

жадные, как вы сами могли убедиться. И не требуем вернуть народу миллионы, что были заработаны эксплуататорами разных мастей на крови и поте рабочих и крестьян. - принялся отыгрывать роль рьяного революционера Алексей, благо устраиваемые последними экспроприации уже давно были знакомы российскому обществу. Да и увести след будущего расследования в сторону всяких бандитствующих социалистов и эсеров виделось не лишним. - Хотя прекрасно знаем, что подобные суммы имеются в закромах руководимого вами заведения. Потому ста тысяч хватит в самый раз. Цените наше великодушие! И помните, что эти деньги будут потрачены на борьбу с прогнившим монархическим строем во благо всего русского народа!

   - Но, позвольте, господа... - опешил от столь наглого предложения делавшего его из жертвы в соучастника преступления Полянский. - Если я так поступлю, меня завтра же выгонят с должности, а впоследствии вполне возможно сошлют в Сибирь!

   - А вы не заявляйте в полицию об ограблении. - усмехнулся в ответ Михаил. - Нет преступления, нет и Сибири.

   - Позвольте! Но как же деньги! - конечно, по сравнению с богатствами, хранящимися в недрах банковских сейфов, обозначенная налетчиками сумма выглядела весьма умеренной. Но только в сравнении с теми миллионами! Для простого же человека, даже занимающего должность управляющего банка, сто тысяч рублей являлись невероятной суммой.

   - Спишите их на что хотите. - пожал плечами Алексей. - На покупку новой мебели, канцелярии, а то и строительство нового здания для банка! Хоть пожар в хранилище устраивайте! Мне все равно. Я вам тут предлагаю сохранить, и должность, и имя, и что самое главное - жизнь! А вы кочевряжитесь! Нехорошо это, господин Полянский. Совсем нехорошо. Кстати, если будете устраивать пожар, заодно и себе на старость можете миллион-другой прихватить. Чего добру зря пропадать?

   - За кого вы меня принимаете! - тут же взвился Николай Павлович. - Я всю жизнь потратил на развитие этого банка!

   - Дело всей жизни, да? - потер закрытый маской подбородок Михаил. - Это меняет дело. Это мне известно. Я вот тоже всю сознательную жизнь посвятил делу освобождения российского народа от гнета царя и эксплуататоров. И если кто-нибудь предложит мне предать свое дело, своих товарищей по идеологической борьбе, я лично тому выстрелю в лицо! - как бы в подтверждение своих слов он навел пистолет на вновь побледневшего управляющего.

   - Прошу вас, не надо. - смотря прямо в дуло наведенного на него пистолета, хрипло произнес Полянский.

   - В таком случае озаботьтесь принести запрошенную мною сумму. А остальное, так и быть, оставьте в банке. Но в этом случае никто - ни полиция, ни жандармы, ни друзья, ни близкие, не должны узнать о нашем визите и разговоре. И уж тем более о пропавших из хранилища деньгах. Окажется ли вам подобное по силе? - подойдя к напарнику и положив руку на ствол его пистолета, отыграл свою роль доброго полицейского Алексей.

   В результате этого разговора, о котором никто, кроме непосредственных участников, так никогда и не узнал, уже в мае 1913 года в Нижнем Новгороде было открыто новое здание Государственного банка, построенное за неприлично скромную для России сумму - всего за девятьсот пятьдесят тысяч рублей, тогда как уже через год его оценивали не меньше чем в два с половиной миллиона. При этом многие восхищались экономическим гением управляющего, умудрившегося провернуть подобное исключительно за счет средств заработанных сверх планируемого Нижегородской конторой Государственного банка благодаря собственной экономической деятельности. Но что бы они сказали, узнав, что на самом деле здание было возведено всего за восемьсот пятьдесят тысяч?

   Вот так, казалось бы, умные, умудренные жизнью и имевшие богатый житейский опыт, не говоря уже о невообразимых для их нынешних современников знаниях, провалившиеся в прошлое отставники были вынуждены начать обустройство своей жизни с банального ограбления. Впрочем, а кто из многочисленных "Спасителей России" поступал в свое время иначе? Приходившие к власти князья, цари, императоры, народные избранники в какое бы время они ни принимали власть, всегда начинали свое правление с ограбления собственного народа, как бы этот процесс ни назывался. Но в отличие от "слуг народа" трое провалившихся в прошлое друзей не стали выходить на большую дорогу, дабы пощипать этот самый народ. Не стали они размениваться и визитами в особняки аристократии или тем паче связываться с похищением ради выкупа людей. Нет, они поступили с государством точно так же, как государство само постоянно поступало с людьми.

   Все это имело место четыре года назад и вот теперь Михаилу предстояло в действительно настоящем деле проверить не только боевую машину, но и себя. Вся известная ему теория и практика полетов на реактивных самолетах, даже с учетом времени проведенного в небе уже в этой эпохе, никак не могли заменить опыт настоящих боевых вылетов на перкалевой этажерке. А ведь чтобы чему-то учить других, прежде было необходимо познать все на собственной шкуре. В том числе поэтому он и находился здесь и сейчас, зябко поеживаясь от прохладного осеннего воздуха, что еще не успел прогреться под лучами Солнца, а не распивал чаи у себя дома, нежась в тепле источаемом потрескивающим дровами камином.

   С самого утра 30-го октября небо оказалось затянуто серыми тучами с редкими прорывами, в которые всего на несколько минут успевало заглянуть красноватое Солнце. По земле же стелился туман, заставлявший всех обитателей аэродрома потуже кутаться в куртки, френчи и шинели лишь бы спастись от пробирающего до костей холода. Правда, начинающий дуть восточный ветер, обещал вскоре разогнать белесую муть.

   - Ну что, дружок, полетаем сегодня? - скрывшись под навесом одного из возведенных ангаров, Михаил прошелся вдоль борта своего У-2, поглаживая ладонью по обшивке. - Знаю, что погода не фонтан, но да мы с тобой и не такое видели. Справлялись раньше, справимся и сейчас. Так ведь? Покажем этим птенчикам желторотым, чего стоит истинный летчик?... Покажем?... Вот и я так думаю.

   - И все же красивый у вас аэроплан, Михаил Леонидович. Доброго вам утра! - в просвете откинутого в сторону занавеса стоял доброволец Ефимов. - Позволите зайти?

   - Доброе утро, Тимофей Никифорович. Конечно, проходите. - не стал держать "в дверях" одного из лучших российских авиаторов Михаил.